Старуха-торговка у Черных ворот
Старуха-торговка у Черных ворот, когда-то служившая в семье конректора Паульмана и нянчившая Веронику, предстает злой колдуньей, способной перевоплощаться в разнообразных злых духов, ведущих борьбу за Ансельма против покровительствующего ему Линдхорста. Даже персонажи вполне филистерские, приземленные (конректор Паульман, регистратор Геербранд) вдруг обнаруживают в себе некое иное, не от мира сего, начало, правда, происходит это под влиянием «волшебного напитка» — выпитого ими пунша.
История Ансельма получает счастливое завершение: герой женится на Серпентине, превратившись из кандидата богословия в поэта и поселившись в сказочной Атлантиде. Он получает в приданое «хорошенькое поместье» и золотой ночной горшок, который он видел в доме архивариуса. Счастливым образом завершается и история Вероники. Она отрекается от «сатанинских чар», выходит замуж за регистратора Геербранда, получившего титул надворного советника, и живет с ним «в прекрасном доме на Новом рынке», поклявшись «любить и уважать» его «как хорошая жена».
Двенадцатая вигилия, завершающая новеллу, написана Гофманом от лица рассказчика — странствующего энтузиаста. Автор «обнажает прием», поясняя читателю, что каждая из предыдущих главок — это фантазия творческого сознания, результат его ночных бдений, которым в немалой степени способствовал и «волшебный напиток». Рассказчик воспринимает свое «я» как разорванное надвое, он видит себя и бледным, утомленным, грустным, «как регистратор Геербранд после попойки», и озаренным «пламенными лучами лилии», как Ансельм, обретший вечность в вере и любви.
В концовке новеллы Гофман осуществляет ироническую трансформацию широко известного романтического символа — «голубого цвет
ка» Новалиса. Из храма, который возвышается среди волшебного сада в Атлантиде, навстречу Ансельму выходит его Серпентина, держа в руках золотой ночной горшок с выросшей из него великолепной лилией. Дело здесь не только в том, что завершение сюжетной линии Серпентина-Ансельм составляет определенную параллель филистерскому, внешнему счастью, которое обретает пара Вероника — Геербранд. Гофман сложным образом выявляет двойственность творческой личности, обреченной на блуждание между двумя мирами — миром поэзии, волшебной Атлантиды, и унылым миром мансарды, в которой обитает поэт, пребывая «во власти жалкого убожества скудной жизни».
Философская идея и тонкое изящество всей художественной ткани новеллы постигаются полностью лишь в ее иронической интонации, приобретающей то грустный, то насмешливый, то гротескный оттенок. Иронична позиция автора и по отношению к Ансельму, иронические пассажи направлены и в адрес читателя, ироничен автор и по отношению к самому себе.
